Ходили мы походами... Контр-адмирал Е.И. Алешин

Контр-адмирал Алешин Евгений Иванович:

— Польша, Германия, Дания, Франция, Испания, Португалия, Великобритания, Ангола, Йемен, Вьетнам, Индия, Алжир, Тунис, Соединенные Штаты Америки, «Балтопс», Кильская неделя, боевые, официальные и деловые походы — за время службы я, как и многие моряки-надводники, побывал во многих странах, причем в некоторых многократно.

Как старых друзей, принимали нас в 1985 году в Анголе и Вьетнаме. Во время боевых служб в Персидском заливе, когда шла война между Ираком и Ираном, наши корабли в составе 8-й оперативной эскадры занимались охранной советского судоходства в зоне Персидского залива. Тогда мы часто заходили на рейд йеменского острова Сакотра, где рядом купались и наши моряки, и англичане, и французы. Офицеры общались накоротке, уважительно, почтительно. Естественно, о политике в таких случаях говорить не принято, но у нас всегда были темы для разговора, общие интересы.

Еще теплее нас принимали во время боевой службы в Тунисе и Алжире. Я тогда был заместителем командира дивизии, и во время стоянки нашего БДК «Калининград» много общался с арабскими военно-морскими офицерами. Кстати, языкового барьера у нас не было вовсе: практически все старшее поколение офицеров в этой части Африки хорошо говорит по-русски — большинство из них в свое время закончили наши военные учебные заведения.

Без переводчиков, на русском, мы часто общались и во время визитов в Германию, Польшу, но, как правило, с офицерским составом более старшего поколения. На Кильской неделе я был четыре раза, и за это время неоднократно встречался с одними и теми же морскими офицерами, представлявшими флоты разных стран мира.

В гости мы всегда отправлялись с сувенирами — гербами, фотографиями, кепками с символикой корабля. Как командир корабля ЭМ «Беспокойный», а потом отряда, прибывая, например, в Германию, Францию или Португалию, я делал три обязательных визита — к мэру города, старшему военно-морскому начальнику и руководителю полиции. А однажды случился курьез. Я подарил одному высокопоставленному шведу медаль к 300-летию Балтийского флота. Заранее я ее не рассмотрел, а когда вручал, увидел на обратной стороне надпись: посвящается юбилею победы Петра при Гангуте. Мой визави сделал вид, что ничего не заметил...

Помимо трех визитов, корабль, заходящий в иностранный порт, по международному протоколу должен дать еще официальный обед на 10 человек и прием на 100-120 персон. Затем следует ответный прием в мэрии, в базе или на корабле. Если речь идет о той же Кильской неделе, где собираются 15-20 кораблей, то ежедневно проходит минимум 2-3 приема.

Естественно, большинство экипажей тут стремятся превзойти себя и других, удивить гостей. Только французы и итальянцы обычно не выходят за рамки выделенных государством средств. Другие поражают всех изобильным застольем. Датчане военно-морскими саблями вскрывают бутылку с шампанским. Кто-то подает громадную царскую утку. Мы часто готовим пельмени. На «Неустрашимом» однажды удивляли гостей блинами и красной икрой, подаренной для этого случая шефами (не признаваться же, что мы должны устроить банкет из расчета 1 доллар на одну персону). Украшением таких встреч был флотский оркестр. Бывало, что немцы при солидных погонах так плясали, что уже прием полтора часа, как закончился, а они уходить не хотят — все «Калинку» просят.

Был в моей флотской биографии и еще один яркий пример нарушения временного ценза. Правда, случилось это у нас на Родине, но с участием иностранных героев.

Будучи командиром корабля, в 1994 году я обеспечивал визит английской королевы в Санкт-Петербурге и с разрешения нашего командования единственный из российских офицеров имел аудиенцию с королевской особой. Это был первый визит правящего британского монарха в Россию. Когда Елизавета II приехала в нашу северную столицу на своей яхте (которая, надо сказать, была больше моего эсминца), мне сообщили через английского офицера связи, что по уставу их страны королева должна инструктировать командира иностранного судна, чтобы ее охраняли до выхода из наших территориальных вод.

Помог командир королевской яхты, с которым мы сдружились во время пребывания в Санкт-Петербурге: за три дня мы не раз обедали и ужинали друг у друга на кораблях. Мне, капитану 2 ранга, тогда было тридцать с небольшим, ему, капитану 1 ранга, — около пятидесяти, он уже мечтал уйти на пенсию и заняться семейным бизнесом — управлением полутора десятками частных школ. По секрету он мне и каюту Ее Величества показал, и инструкцию перед аудиенцией дал. «У королевы, — говорит, — переводчица есть, она думает, что это переводчица с английского на русский. Не верь. Фрейлейн с русским не дружит. А штатного переводчика нет». — «Как же мне ориентироваться?» — спрашиваю. — «Все очень просто. Ты подойдешь, она тебе протянет руку. Ты ее пожми. Несильно. Потом она отпустит, и ты жди, когда она тебе опять руку протянет. Опять пожмешь и выйдешь через другой выход. А что тебе будут «переводить»... Ну, если только что сам поймешь».

Все-таки получилось. Из перевода я ничего не понял, догадался, что Елизавета говорила о погоде, о нашем президенте... И тут она мне второй раз руку протягивает. Я пожимаю и пытаюсь убрать руку, а она не отпускает, что-то говорит, в глаза смотрит. Момент, мягко говоря, не учтенный. Зато есть, что вспомнить.

Но это — не самое интересное. Во время визита королевы ее муж герцог Эдинбургский должен был в ряду прочих объектов посетить и наш корабль. На этот визит отводилось всего 15 минут, за которые я должен был провести небольшую экскурсию по эсминцу. Но корабль-то огромный. Командир базы сказал: будем отрабатывать. Вице-адмирал брал секундомер, и мы шли: бак, кают-компания... Но, как я ни тренировался, как ни сокращал маршрут, меньше 22 минут не получалось. А ведь надо еще в кают-компании угостить дорогого гостя. «Ходи быстрее! — сердился вице-адмирал». — «Я-то могу, но ведь герцогу уже под 70...»

Три с половиной часа провел на борту нашего эсминца принц Чарльз, личность, кстати, легендарная. Во время войны он командовал эсминцем, в Ла-Манше чуть не был потоплен — ему и главкому ВМФ РФ Ф. Громову было о чем поговорить... Все закончилось тем, что в кают-компанию влетели фрейлины королевы, надели на сопротивлявшегося герцога шинель и увели — не хотел он от нас уходить, понравились наши напитки и русское гостеприимство. А вот походы в Русский музей и другие культурные учреждения были сорваны.