«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит



Начало 90-х годов XX века стало новым этапом во взаимоотношениях Балтийского флота с флотами иностранных государств. Это связано с коренным изменением внешней политики государства, приведшим к роспуску Организации Варшавского договора, созданию условий для установления контактов с флотами, ранее считавшимися вероятным противником, открытию Калининградской области для посещения иностранными гражданами, а Калининграда и Балтийска — для захода иностранных военных кораблей и гражданских судов.
На фоне этих изменений Балтийский флот начал активно развивать контакты с иностранными флотами с целью создания в Балтийском регионе атмосферы взаимопонимания и доверия.

В то же время в стране уже к 1989 году развился настоящий экономический кризис, со сбоем поставок продовольствия и ажиотажным спросом населения, в том числе на продукты первой необходимости. Нарастала инфляционная спираль, заработная плата не выплачивалась или задерживалась на длительный период, фактически оказалась похороненной программа экономических реформ 1987 года. Дефицит создавался и непродуманностью решений некоторых представителей власти. Так, в стране одновременно был начат ремонт 24 табачных фабрик, что спровоцировало дефицит табака. К 1990 году продовольственный кризис начал вступать в острую фазу. Все острее ощущался дефицит товаров первой необходимости, возникали громадные очереди. Флот ощутил на себе кризис в виде резкого уменьшения поступления материальных средств всех видов.

11 марта 1990 года Верховный Совет Литовской Республики провозгласил Акт о восстановлении независимости Литвы. Семимильными шагами продвигались в этом направлении Эстония и Латвия.

В этой очень непростой обстановке в 1991 году шла подготовка отряда кораблей Балтийского флота к визиту в бельгийский порт Антверпен. С учетом еще и того, что в столице Бельгии была расположена штаб-квартира НАТО.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: эскадренный миноносец «Безбоязненный» следует с визитом в Антверпен (Бельгия), июнь 1991 года.

В понедельник, 10 июня, в 3 часа утра отряд советских военных кораблей в составе эскадренного миноносца «Безбоязненный», СКР «Бдительный» и ОИС «Николай Зубов» под флагом командующего флотом адмирала В.Иванова подошел к побережью Нидерландов у входа в Западную Шельду в район буя №1.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: сторожевой корабль «Бдительный».

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: океанографическое исследовательское судно «Николай Зубов».

На корабли были приняты морские лоцманы для прохода в реку. До Антверпена, расположенного в северной, фламандской, части Бельгии, на правом, восточном, берегу реки Шельды, от Северного моря более 40 миль. Через два часа корабли вошли в заливную зону (Flushing Roads) и поменяли морских лоцманов на речных. В 7 часов корабли отряда прошли траверз буя 85-а и пересекли бельгийско-нидерландскую границу.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: буй 85-а Западной Шельды на границе Бельгии с Нидерландами.

Здесь к борту ЭМ «Безбоязненный» подошел корабль бельгийских ВМС P902 Liberation, с которого на эсминец перешли военный атташе СССР в Бельгии полковник Логинов, бельгийские офицеры связи, представители прессы и телевидения.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: корабль бельгийских ВМС P902 Liberation.

При заходе в порт Антверпен на траверзе монумента всем павшим морякам был произведен ритуал отдания воинских почестей.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: монумент всем погибшим в двух Мировых войнах бельгийским морякам.

Через десять минут после этого должна была начаться швартовка кораблей к причалам севернее Каменного замка. Однако корабли остановили и на три часа поставили на якорь, внятно не объяснив причины задержки.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: порт Антверпен.

Здесь необходимо прервать повествование и немного обрисовать обстановку на борту ЭМ «Безбоязненный».

Экипажи кораблей Балтийского флота были приучены к тому, что в случае участия в кратковременных визитах в порты иностранных государств на корабле дополнительно будут размещаться командующий флотом, походный штаб, ансамбль песни и пляски, а иногда и почетный караул. Уплотнение в размещении экипажа корабля в таких случаях приводило к тому, что матросы частенько на несколько дней визита переселялись жить на боевые посты. В походе плотность находящихся на ходовом посту, в БИПе, а в хорошую погоду и на крыльях мостика была такова, что пройти можно было только боком. Для большинства личного состава тихоокеанского экипажа ЭМ «Безбоязненный» такая обстановка на корабле была в диковинку, так как этот визит был для них первым.

Кроме того, после прохождения проливной зоны командующий Балтийским флотом адмирал В. Иванов, находившийся на борту эсминца, почувствовал неблагоприятность общей обстановки на корабле и решил встряхнуть экипаж. Надев комбинезон, он спустился с ходового поста на палубу ниже, затем еще ниже, затем еще... Выборочный осмотр боевых постов и помещений корабля проходил в течение нескольких часов. Понятно, что его сопровождали командир корабля и часть офицеров штаба. После осмотра командующий флотом поднялся на ходовой пост, взял в руки микрофон общекорабельной трансляции и, мягко говоря, произвел разбор выявленных недостатков в самых нелицеприятных выражениях. Экипаж слегка приуныл, так как устранить эти недостатки командующий потребовал до прибытия в порт Антверпен. За каждым офицером штаба были закреплены по нескольку помещений корабля, для контроля за работами по устранению выявленных недостатков.

«В материально-техническом обеспечении были серьезные сложности, — говорил уже после визита командир корабля капитан 2 ранга Владимир Стражков, — в первую очередь — обеспечение вещевым имуществом, шкиперским и особенно лакокрасочными материалами.

Сначала нам выдали краску двух компонентов — белую и черную — для смешивания в шаровую. Мы почти целую неделю красили корабль и потом пришли к выводу, что этой краской корабль красить нельзя. И вот уже буквально за пять дней до выхода привезли нормальную краску, и мы начали докрашивать.

В результате получилось, что, занимаясь верхней палубой, надстройкой, бортами, мы не успели подготовить внутренние помещения. И когда командующий флотом обходил корабль, он на это указал».

Какую-то часть замечаний ночью устранили, однако все исправить было вообще не реально, и все это понимали. Моральное состояние командира корабля после личной проверки командующего флотом описанию не поддается. А уж нахождение в походе на ходовом посту большого количества адмиралов и капитанов 1 ранга командиру корабля положительных эмоций тем более не добавляло. Рекомендации в походе выдавали все, кто присутствовал, а некоторые умудрялись и лично командовать. Свою лепту в эту нелегкую обстановку напоследок сумел внести и лоцман.

Антверпен встречал советских моряков пасмурной, дождливой погодой. Причал был почти пуст. Кроме официальных лиц да представителей массовой информации, никого не было.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: причалы у Каменного замка, где в 1991 году швартовался отряд советских кораблей.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: Каменный замок — одно из древнейших сооружений Антверпена.

Еще в период подготовки визита была согласована схема швартовки кораблей в порту и выглядела она так:

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: тральщик ВМС Бельгии M909 Bovesse, исполнявший функции корабля-хозяина в ходе визита.

Но в какой-то момент схему изменили, и первым к стенке причалов №22 и 23 стал швартоваться эскадренный миноносец. В результате маневра корабль совершил навал на причал, получив при этом повреждения кормы.

Вот как об этом рассказывал старший помощник командира корабля капитан 3 ранга Е.Семенов: «Вины нет ни с нашей стороны, ни с их. Самая удобная позиция. Интересно, что у лоцмана почему-то вышла из строя радиостанция. Внезапно. И кормовой буксир почему-то перестал работать. Поэтому маневр по развороту корабля был практически неуправляем. Мы должны были разворачиваться в одном месте, а лоцман подал команду на разворот, не доходя до него метров 600. Начали разворот в более стесненных условиях. Плюс в районе разворота оказалось стоящее на якоре постороннее судно. Это первое.

Второе. Мы пошли не сразу к стенке. Прежде чем зайти, нас поставили на якорь на три часа. Непонятно, с какими целями нас там выдерживали. Предварительных согласований по этому поводу не было.

Разворачивать нас стали в самых неблагоприятных условиях. В момент начала разворота помимо судна, стоявшего на якоре в районе разворота, подошло еще одно, которое усугубило и без того стесненные условия.

При развороте носа вправо, хотя с лоцманом оговаривался разворот влево, буксиры начали работать. Создалась угроза навала на судно, стоявшее по носу. С тем чтобы избежать таранного удара в этот корабль, буксиры начали сдерживать нас в сторону кормы. Туда же отрабатывали и машины. Причем лоцман своими руками перевел сначала на «средний», а потом на «полный назад».

Естественно, увеличилась инерция назад. Избежав удара по впередистоящему судну, мы усугубили ситуацию по быстрому сближению со стенкой. Полностью столкновения предотвратить не смогли. Буксиры же не удерживали от навала....

В результате своим бортом мы навалились на стенку. Зацепили плиты.

В смысле ущерба для бельгийской стороны ничего страшного не было. У нас и посерьезней поломки пирсов бывают. Но они это дело очень здорово преподнесли.

В момент разворота все фотокорреспонденты оказались у кормовой части корабля и все фиксировали. Потом это публиковалось в газете, показывалось по бельгийскому телевидению».

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: повреждение кормы ЭМ «Безбоязненный» при швартовке в порту Антверпен (из бельгийской газеты от 11 июня 1991 года).

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: поврежденные причальные плиты (1991 год).

Занимательны воспоминания об этом эпизоде одного из матросов эсминца, размещенные в сети Интернета: «Первым значительным событием ЭМ «Безбоязненный», не считая подъема Военно-морского флага, был визит в порт условного противника Антверпен в 1991 году. Во время швартовки я был на юте в числе почетного караула, построенного для встречи вражеских военачальников. К слову сказать, данный порт, находящийся в устье реки Западная Шельда, один из самых крупных в мире, невзирая на то, что он на реке. Швартовкой и двумя буксирами руководил лоцман (наверное, засланный). Когда пароход был уже развернут поперек реки, кормой к причалу, у лоцмана пропала (?) связь с буксирами, и последние остановились. Мы же работали главной машиной «малый назад». Командир БЧ-2, будучи командиром ютовой швартовой команды и по совместительству «датчиком парковки», докладывал на ходовой: «до стенки 20», «до стенки 15», «до стенки 10»... «пи...ц», бросил микрофон и крикнул: «Держись!» Удар. Почетный караул и швартовная команда прилегли. Приготовленная сходня (она же трап) почти уехала за борт, поймали. Командир знаменный группы, хотя сам и полег, но знамя ВМФ не отпустил, и оно даже не коснулось палубы. Вот так мы повредили себе филейную часть, а буржуям причал, который считался у них исторической ценностью. Как говорил Алеша Попович «Отведайте-ка силушки богатырской!» Кэп пришел на ют... Увидел сею печальную картину и загрустил, нервно закуривая в неположенном месте. Мы стыдливо прикрыли развороченную корму брезентом, отказавшись от услуг местных корабелов, которые обещали выправить нам пароход за три дня в лучшем виде». (http://vk.com/topic-42331_191521?post=22538)

Конечно, простой матрос не обладал полной информацией по инциденту. Местные корабелы, конечно, готовы были отремонтировать корабль, но только за деньги. Кто будет оплачивать: посольство СССР, Балтийский флот, командир корабля лично? А может быть, лоцман? Чья вина в происшедшем и кем она установлена? На эти вопросы ответов не было. Разбирательство шло более года с участием МИДа и может быть отдельной темой для изучения. А визит между тем начался.

В день прибытия на борту ЭМ «Безбоязненный» состоялась пресс-конференция командующего Балтийским флотом, который ответил на вопросы представителей средств массовой информации. Он отметил, что официальный визит советских кораблей в Бельгию является конкретным свидетельством высокого уровня отношений между СССР и Бельгией, получающих особенно быстрое развитие в последние годы. Продолжая линию на развитие отношений с Бельгией, Советский Союз исходит из того, что эти отношения являются стабилизирующим фактором на Европейском континенте. В тот же день состоялись встречи адмирала В.Иванова и других членов советской официальной делегации с представителями военного командования военно-морской базы и провинции Антверпен.

Второй день визита отряда военных кораблей Балтийского флота в бельгийский порт Антверпен начался с торжественного подъема флагов СССР и Бельгии. Подъем бельгийского флага на советских кораблях был произведен по случаю дня рождения королевы Бельгии.

Командующий флотом адмирал В.Иванов и другие члены советской военной делегации были приняты губернатором провинции Антверпен А.Кинсбергеном и мэром города Б.Кулсом. Встречи с представителями городских властей прошли в дружелюбной обстановке, подчеркнута необходимость дальнейшего углубления контактов между СССР и Бельгией, в том числе в военной области.

Во второй половине дня советские корабли посетил командующий ВМС Бельгии вице-адмирал Де Вильде. Советские военные моряки участвовали в спортивных мероприятиях, начали знакомство с Антверпеном.

В этот же день около трех тысяч жителей посетили корабли Балтийского флота. Так рассказывал об этом газете «Страж Балтики» старшина 2-й статьи ЭМ «Безбоязненный» А.Комаров: «Антверпен встречал нас пасмурной, дождливой погодой. Причал был почти пуст. Кроме официальных лиц да представителей массовой информации, никого не было. Настроение — не из лучших. А тут еще буксир, который подводил наш корабль к причалу, крутил, крутил и докрутился — мы врезались кормой в причал и повредили две плиты.

Ничего хуже не могло быть. Прийти с официальным визитом в сердце НАТО и так опростоволоситься. А тут еще показали наш конфуз по телевидению, на следующий день в газетах поместили красноречивые снимки.

Однако неудачная швартовка послужила для нас своего рода рекламой. Буквально на следующий день бельгийцы хлынули в порт посмотреть на виновников «торжества». Подходили к «Безбоязненному», показывали газету со снимком, смотрели на плиты причала и спрашивали: «Вы?».
— Мы, — робко отвечали матросы со смущением и стыдом. Тогда бельгийцы сжимали пальцы в кулак с поднятым вверх большим пальцем...

Потом смотрели на ют нашего эсминца и с сожалением покачивали головой: мол, как жалко, что вы так повредили свой корабль.

Так благодаря этому конфузу бельгийцы узнали о нашем приходе. Позже, встречая нас в городе, они опять-таки доставали газету, показывали знаменитый снимок, похлопывали нас по плечу, здоровались, улыбались.

Когда мы стояли в Антверпене, в порту была только одна очередь — на наши корабли. Русские пришли. За три дня корабли посетили около 15 тысяч бельгийцев».

В ходе любого визита советских кораблей в иностранный порт всегда предусматривался так называемый «день открытых дверей», то есть посещения корабля местными жителями. На кораблях Балтийского флота, в том числе и на СКР «Бдительный», этот эпизод визита был отработан до мелочей. Конечно, никаких открытых дверей фактически на корабле не было. Наоборот, они все задраивались, на верхней палубе корабля по маршруту движения гостей выставлялись специально отобранные старшины и матросы. Они находились у всех дверей во внутренние помещения корабля, люков и трапов, направляли посетителей, помогали им преодолевать трапы, отвечали на вопросы, заданные по-русски. На юте выставлялись столы с рекламными буклетами и литературой, на шкафуте — фотостенды. Несколько офицеров и мичманов постоянно курсировали по маршруту посещения корабля, контролируя обстановку. Так было всегда до этого визита. В этот раз все стало иначе. Во-первых, кризисная ситуация в стране отразилась на материальном обеспечении визита кораблей — не было ни фотостендов, ни буклетов, ни литературы. А каждый посетитель хотел унести с собой на память какой-либо сувенир. С этого все и началось...

«Валюта. Бельгийские франки. Их нам давали немного (старшины получили по 240, а матросы — по 100 франков, при стоимости пачки американских сигарет «Мальборо» 70 франков), — рассказывал после похода матрос В.Козусев с эсминца, — И хоть на полученную сумму особенно не пошикуешь, многие смогли привезти себе самые разные вещи. На память. Кто двухкассетник, кто плейер, кто одежду, а кто просто косметику. То, чего у нас днем с огнем не сыщешь.

Нет, никто ничего не воровал. То, чем занимался экипаж, на Западе обычно называется бизнесом. И ничего предосудительного в этом не видят. Шел обыкновенный «ченч». А началось все с любви бельгийцев к разного рода экзотическим сувенирам. А если точнее — к военной форме советских моряков.

Я не утверждаю, что мы заранее приготовили энное количество предметов для продажи. Просто когда бельгиец показывает тебе на бескозырку и предлагает 1000 франков, то объяснения не нужны. А почти у каждого матроса есть вторая бескозырка...

Что такое 1000 франков? В Антверпене за эти деньги можно купить хороший ковер. Или магнитофон. Или 60 японских аудикассет. Или пять плейеров. Или спортивный костюм. Только выбирай.

Помимо бескозырок спросом пользовались и другие предметы формы одежды. Так, матросская майка «тянула» на 300 франков, суконка — 500-1500 франков, ремень 100-200 франков, значки — 100 франков. Причем, какой именно значок — роли не играло. Даже комсомольские значки и те пользовались спросом.

Один из матросов продал свое обручальное кольцо. Максимальная цена, которую назвал бельгиец, всего 250 франков.




Нельзя сказать, что все поголовно увлеклись зарабатыванием валюты, но у тех, кто оказался наиболее удачливым бизнесменом, к последнему дню визита доход составил 6000 франков. Этого вполне достаточно, чтобы купить хоть и подержанный, но в хорошем состоянии автомобиль. Может быть, они так бы и сделали, да вот беда — грузить некуда.

Как вы понимаете, уходили мы домой с тихой грустью, оставляя за кормой не только мили, но и кое-что еще»...

Так оценивал происшедшее матрос.

А так: «Не напоминайте мне о визите. Я меньше всего хотел бы говорить сейчас на эту тему, вспоминать о том, как мы опозорились. Мне стыдно за экипаж. Давайте лучше не будем об этом говорить» — заместитель командира эсминца по военно-политической работе капитан 2 ранга В.Чемезов.

То, что творилось на эсминце с момента начала посещения корабля жителями, прекрасно видели моряки пришвартованного борт к борту «Бдительного». Некоторое время офицерам удавалось удержать экипаж от подобного, но дурной пример заразителен. И вскоре то в одном, то в другом месте начали происходить сделки купли-продажи. Не так массово и беспардонно, как на соседнем корабле, но также неудержимо.

«Биржа, маклер, бизнес... Слова, твердой поступью входящие в нашу жизнь. Тут и там создаются специальные школы, открываются курсы, где учат делать деньги. А ведь всю эту науку можно освоить самостоятельно. И с пользой для флота...

Подходит ко мне однажды в Антверпене один бельгиец и говорит: «Слушай, тебе «Тойота» не нужна? Она, правда, не новая, но бегает еще хорошо. На свалку жалко, а куда деть — не знаю. Купи, возьму всего три тысячи».

Сами понимаете, от таких слов голова идет кругом. Пользуясь простым матросским эквивалентом, выходит, что эта машина могла бы обойтись мне в три удачно проданные в Бельгии бескозырки. Попробуйте-ка купить в Союзе подержанную иномарку за три бескозырки. Слабо?

Вот и подумалось, а почему было не взять с собой на визит какой-нибудь транспорт. Загрузили бы его там машинами, доставили бы сюда и здесь их распродали. Меньше 20 тысяч за машину никто бы не предлагал. Я в этом уверен. Ну а вырученные средства можно было бы направить на всевозможные цели — от боевой подготовки до улучшения социально-бытовых условий, — так входил в новые реалии жизни страны матрос ЭМ «Безбоязненный» Д. Николаев.

В этот день в спортивных мероприятиях от сторожевого корабля «Бдительный» принимала участие волейбольная команда. На комфортабельном автобусе после обеда моряки поехали в спортзал аэроклуба Brasschaat. Для представителей города Балтийска немного завидными были и спортивный зал, и качество спортивного инвентаря. Хотя зал был ангарного типа, но в Балтийске уже длительное время не действовал никакой. Волейбол оказался непрофилирующей спортивной дисциплиной для подразделений бельгийских ВВС, поэтому они довольно быстро были обыграны советскими моряками. (Чего не скажешь о футболе, где команда эсминца проиграла с внушительным счетом.) После волейбольного матча обе команды, и советская, и бельгийская, были отвезены в сержантский бар одной из артиллерийских частей, попутно советским офицерам, участникам состязаний, были принесены извинения — нет возможности поехать в офицерский бар, так как он якобы на ремонте. Но и сержантского бара оказалось достаточно, чтобы слегка шокировать представителей великого и могучего Советского Союза. Во-первых, свободной продажей спиртного. Во-вторых, разнообразием сортов пива. В это время на территории СССР шутили, что у нас два сорта пива — «Жигулевское» свежее и несвежее. Хотя иногда видели на прилавках магазинов «Колос». Бельгийцы же особой гордостью страны считали наличие у них более 6000 сортов этого напитка. В сержантском баре их было поменьше — порядка пятидесяти, но и от этого количества у приглашенных голова шла кругом. Особым цинизмом в этом экономическом издевательстве над советскими моряками стало известие о том, что для каждого сорта предусмотрен и бокал определенной формы. В общем, радость от спортивной победы была слегка размыта сравнением образа и уровня жизни представителей разных государственных систем.

Третий день визита в Антверпен начался с церемонии возложения венка к монументу павшим морякам, в которой приняли участие командующий Балтийским флотом адмирал В.Иванов, другие члены советской военной делегации и члены экипажей кораблей.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: подготовка к церемонии возложения венков к монументу погибшим морякам (1991 год).

Обширной в этот день была программа для советских моряков. Они встретились с экипажем фрегата английских ВМС F72 Ariadne, побывали на борту бельгийских фрегата F912 Wandelaar и тральщика M909 Bovesse, приняли участие в спортивных соревнованиях. Для экипажей кораблей Балтийского флота были организованы экскурсии по городу, посещение музеев.

Визит отряда советских кораблей после неудачной швартовки вызвал повышенный интерес средств массовой информации. Журналисты буквально атаковали экипажи ЭМ «Безбоязненный», СКР «Бдительный», ОИС «Николай Зубов», стремясь оперативно и подробно осветить визит.

Вечером состоялся концерт Ансамбля песни и пляски Балтийского флота, на котором присутствовали военные представители штаб-квартиры НАТО, а также руководство и население города и провинции Антверпена. Так вспоминал о концерте начальник — художественный руководитель Ансамбля песни и пляски ДКБФ капитан 3 ранга В.Будко: «12 июня 1991 года мы выступили в театре города Антверпена, куда были приглашены представители обеих сторон. Началось наше выступление в 20.30.

Человек, выступавший перед нами, должен был сказать несколько слов, но он почему-то молчал. Объяснение его молчанию мы получили через минуту, когда несколько человек подбежали к сцене, развернули транспарант с надписью «Свободу Прибалтике» и начали бросать в зал и в артистов листовки.

Так продолжалось минуты две. Все это время ансамбль стоял на сцене. На темном фоне хорошо освещенный ансамбль был отлично виден зрителям. Но надо отдать должное артистам — на их лицах не дрогнул ни один мускул.

Эта уверенность как-то сразу передалась зрителям, которые начали топать ногами и засвистывать неожиданных демонстрантов. Два офицера бельгийского флота с помощью матросов моментально навели порядок...

Зал принимал нас на «ура». Ничто не могло затмить настоящего мастерства. А после концерта бельгийцы подходили к артистам, благодарили за хороший концерт».

Позднее на территории интернет-пространства своими впечатлениями о концерте и о пребывании в Антверпене вообще поделился журналист газеты «Красная звезда» капитан 1 ранга С. Быстров: «Запланирован этот концерт был в крупнейшем концертном зале города с переходом в прием для советских моряков. Все места были не просто расписаны, но и обозначены открытками с именами приглашенных. Открыть концерт должен был начальник гарнизона полковник Якобсон. И вот зал полон, выжидательная тишина, ансамбль на сцене, а пауза затягивается. Вдруг с первого ряда встают семь человек, быстро выходят на сцену, поднимают плакаты, разбрасывают листовки. Содержание всего этого далеко не гостеприимное. Через несколько минут сцена очищается. Тем более что зал отозвался возмущением. Вышел наконец полковник Якобсон, принес извинения за инцидент, зачитал теплую и многообещающую речь. Но настроение было испорчено. И лишь прекрасная программа ансамбля, утопавшая в овациях, сняла некоторую неловкость и напряженность. Потом должностные лица объяснили, что такие экстремистские демарши достаются не только нашим военным морякам, что это атрибут демократии. Но один из наших офицеров резонно заметил, что все-таки для официальных дружественных визитов подобные эксцессы малоуместны. И надо сказать, что далее «погода» визита ничем не омрачалась. Хотя все пять дней в Антверпене меняли «пасмурно» на «ясно» несколько раз. Особенно досадны были проливные дожди во время массового посещения наших кораблей населением. Но довольно сдержанные и замкнутые бельгийцы не бросали своей очереди, даже когда прятался под крыши весь город. И желающих увидеть советские корабли было бы, видимо, значительно больше, если бы о предстоящем визите широко сообщили средства массовой информации.

Любопытно, что только официальных языков в Бельгии три: французский, нидерландский и немецкий. И уживаются. Французский является официальным языком в Валлонии, нидерландский — во Фландрии, немецкий — среди немногочисленного германоговорящего населения восточной Бельгии. Соответственно, ведется официальное делопроизводство на государственном и муниципальном уровнях. Что касается торговли, сферы услуг, транспорта и т. д., то здесь нет никакой регламентации. Особый Статус введен только для брюссельского региона. В официальной переписке и в устных обращениях в учреждениях гарантируется двуязычие — французский и нидерландский. Каждый волен говорить с представителями властей и получать документы на одном из двух языков. Названия улиц, дорожные указатели и прочее — тоже двуязычные. Многонациональный характер бельгийского государства накладывает отпечаток и на комплектование вооруженных сил. Части и подразделения комплектуются или только валлонами, говорящими на французском языке, или только фламандцами, употребляющими голландский. Несколько подразделений укомплектовано немцами. Но это все-таки не вызывает полного равноправия. Скажем, в ВМС на командных должностях стоят, как правило, валлоны.

В этом отношении служба бельгийских военных моряков несравненно комфортабельнее. Командующий оперативной зоной ВВС Бельгии капитан 1 ранга В. Хертеллер во время обеда, который он давал советским морякам в учебном центре в Остенде, смеясь, сказал: «Если мы задерживаемся вечером на службе — жены подгоняют нас домой по телефону». Но ведь и задачи у ВМС Бельгии весьма локальные: траление мин в прибрежных водах, на подходах к военно-морским базам и портам, защита морских коммуникаций и оборона побережья в зоне ответственности. Но, тем не менее, несмотря на прибрежные заботы, бельгийцы — хорошие моряки. Многие из офицеров имеют большой опыт плаваний, а по части минного дела — они великолепные специалисты. И хотя численность флота всего 4,5 тысячи человек, бельгийцы умеют им гордиться».

В умении гордиться своей службой и своим флотом английских моряков два советских офицера (один из них — автор этого рассказа) убедились в один из дней антверпенского визита на борту фрегата английских ВМС F72 Ariadne.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: фрегат английских ВМС F72 Ariadne и корабельный герб.

Вообще-то на прием, проводимый от имени командира корабля, должен был идти один из офицеров походного штаба с переводчиком. Но в этот день он был уже порядком вымотан и в срочном порядке нашел себе замену — замполит корабля и штурман, но без переводчика. Таким образом, вспомнив за 15 минут все свои познания в английском языке и успев за это время переодеться, офицеры с удовольствием отправились на английский фрегат. Оказалось, что в этот день англичане совместили приятное с полезным — помимо приема советских офицеров они провожали к новому месту службы двух своих. Впечатлений от пребывания на боевом корабле королевского флота в течение восьми часов было много.

Во-первых, в ходе экскурсии по фрегату было установлено, что корабль этот одного класса и возраста с «Бдительным», примерно однотипного вооружения и технической оснащенности. Содержание внутренних помещений вызывало некоторую зависть до тех пор, пока в одном из артиллерийских погребов не были обнаружены валяющиеся конфетные фантики. Указав на них английскому оружейному офицеру, наши немножко успокоились.

Во-вторых, в кают-компании было немного непривычно. Командир корабля своего постоянного места за столом не имел (у него свой небольшой салон), поэтому, как и все, обошел стол по периметру в поисках таблички со своим именем. Нашел, понял — сегодня он сидит здесь. Во главе стола — постоянное место капеллана. Типичный англосакс примерно 25 лет от роду, по виду — только вышел из тренировочного зала, где толкал 100-килограммовую штангу. Бицепсы были готовы прорвать короткий рукав белой форменной рубашки, а шея не давала сойтись расстегнутому на одну пуговицу воротнику. В связи с первоначальными трудностями в понимании английской речи было трудновато вникнуть в молитву, которой корабельный священник начал застолье. Однако её завершение поддавалось переводу больше — он попросил у всевышнего разрешения вкусно поесть, а самое главное — побольше drink, drink and drink! Все повеселели, и процесс освоения английского языка пошел. Да так, что в завершении застолья один из советских офицеров в течение 15 минут на чистом английском (как ему казалось) произнес ответный тост, и все присутствующие его поняли и поддержали.

В-третьих, определенную зависть у замполита вызвала душевность первой фазы застолья — проводах английских офицеров к новому месту службы. Каждый из присутствовавших свой тост произносил в стихах, из которых вполне сложилась поэма о перипетиях службы на этом корабле уходящих офицеров. Все это сопровождалось гомерическим хохотом, особенно когда речь шла о случаях из службы старшего механика. Здесь все, как и у нас.

Некоторым подтверждением этого станут изложенные в сети Интернет по адресу http://vk.com/topic-42331_191521?post=22538 воспоминания одного из матросов электромеханической боевой части ЭМ «Безбоязненный» по имени Константин:

«Когда все смирились с мыслью о пробоине в корме и с тем, что мы живы и здоровы и боезапас не рванул, приступили к выполнению целей визита. Будучи в знаменной группе почетного караула, я минут тридцать махал палашом, перед погонами разного цвета и калибра. После чего уставший караул отпустили и пришло время приступить к своим непосредственным обязанностям, а именно, подключится к городской системе пресной воды. Сказано — сделано. После чего улыбчивый портовый работник попросил дать ему автограф. Видимо он так впечатлился нашей ловкой работой по соединению разнородных шлангов в отсутствии нужных переходников: «Пожалуйста, у нас, трюмных, не часто автографы просят». «А не напишет ли месье свою фамилию?» — спросил иноверец. «И это можно, мазута береговая, страна должна знать своих героев», — справедливо подумал я. И не ошибся. Потому как через пятнадцать минут страна в лице командира корабля орала на меня: «Это с какого ... ты подписываешь чеки на оплату воды?!». Самое ловкое, что может в таком случае сказать моряк и прекратить эту бессмысленную дискуссию, это «Виноват! Исправлюсь!». А по выходу из моего места имения, был перехвачен своим непосредственными начальниками ком. ТГ и ком. БЧ-5. Тут важно сделать небольшое отступление для описания более полной картины будущей проблемы. На это самый визит с нами, на нашем же борту отправились полштаба Балтийского флота, прихватив с собой и оркестр. Для этих целей мичманов уплотнили из кают в матросский кубрик, а моряков из кубрика... Ну, в общем, устраивались как и где могли. Ну так вот, ком. БЧ-5 нам с ком. ТГ и говорит: «Вот что, соколы, у них тут — не там у нас. И спускать дерьмо за борт не годится. Экология и все такое. Помнится, была у нас фекальная цистерна, даже две. Так что вы, голубчики, фановую систему в них замыкайте». Тут мне вспомнилась фраза из «Мимино» — «Кто этот потерпевший? Куда он пошел?». Потому как на просторах нашей Родины мы этими цистернами ни разу и не пользовались. Ну, в общем, изучили матчасть с Сергей Палычем (ком. ТГ), запустили, доложили и успокоились. Рано радовались! Цистерны к вечеру были полные. Помните про увеличенный экипаж? Вот. Чего делать? Докладываем ком. БЧ-5: все каюк, г... — под завязку. Но смекалку в ВМФ никто не отменял, и коллективный разум нашел выход. Дело в том, что порт Антверпен славится своими приливами-отливами, уровень воды меняется на несколько метров. Ну, вот и решили потемну цистерны и слить. А потом когда оно будет далеко, ищи свищи, чье это плавает в реке. Утром стоим на подъеме флага, все при параде, доклады, равняйсь-смирно... а по реке в обратном направлении плывет... ага ...оно и не тонет. Все ж 4 тонны не шутка. Надо было все-таки справиться у штурманов, как происходят приливно-отливные процессы».

Вот так продолжал удивлять и расстраивать командование Балтийского флота тихоокеанский размах. Завершающим аккордом стал сход с борта эсминца в ночь перед завершением визита одного из мичманов. А сошел он, прихватив с собой остатки наличной валюты, полученной корабельным баталером финансовым и хранимой в чемодане-дипломате в обычном платяном шкафу (около 160000 франков). В результате сторожевой корабль «Бдительный» после окончания визита и выхода из Западной Шельды еще сутки простоял на якоре в ожидании возможной поимки беглеца силами бельгийской полиции. Поймать не смогли. Сдался сам в советское посольство после того как израсходовал последний франк. К этому времени отряд кораблей уже давно был в Балтийске.

В ходе визита хорошее впечатление на советских моряков произвела работа сотрудников советско-бельгийской компании Transworld Marine Agency, которая являлась генеральным агентом советских судовладельцев во всех портах Бенилюкса. По прибытии судна в порт (в любое время суток) представитель компании тут же являлся на борт судна и решал все насущные проблемы моряков в порту пребывания.

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


На фото: центр отдыха моряков компании Transworld Marine Agenc».

Компания располагала центром отдыха моряков в предместье Антверпена. Большой, по местным масштабам, участок земли с лужайками, спортивными площадками, павильонами с бассейном, комнатами отдыха, баром с ценами, значительно ниже городских. Один раз там удалось отдохнуть и нашим военным морякам. Именно здесь многие из них впервые в жизни познали прелести шведского стола, причем большинство сделали при этом два-три захода для наполнения своих тарелок. И не от того, что были так голодны, а от изобилия, разнообразия и красоты представленных блюд и извечной тяги советских людей к «халяве». Если бы наши экипажи, месяцами находясь в плаваниях далеко от Родины, имели бы такую возможность отдыхать!

«28 июня 1991 года в Балтийском Доме офицеров был произведен разбор итогов официального визита кораблей флота в Бельгию. Его проводил командующий Балтийским флотом адмирал В.Иванов.

Надо прямо сказать, что разговор там шел нелицеприятный. Итог — неудовлетворительная оценка, выставленная за визит, которая должна была стать всем хорошим уроком, — так об этом рассказывала на своих страницах флотская газета «Страж Балтики» в публикации под названием «Хождение «Безбоязненного» в Антверпен. За кормой не только мили...»

«Бдительный». Антверпен. 1991 год. Официальный дружеский визит


«Хочется верить, что печальный опыт «Безбоязненного» станет наукой для всех нас. Ведь речь идет о чести флота, о достоинстве нашей страны»,— так завершалась эта статья.

С высоты прошедших лет хочется добавить. Когда великая держава рушится на части, рвется на куски политиками и политиканами разных уровней; когда великая армия этой державы превращается в обузу для своего народа; когда корабли могучего флота годами стоят прикованными к причалам, а для выхода в море одного из них топливо сливают с других; когда по четыре месяца военнослужащие не получают денежное довольствие и часть своего корабельного пайка несут домой, чтобы накормить семью — даже тогда нужно помнить о чести: о чести гражданина, о чести флота, о достоинстве нашей страны. Всем. От Президента страны до матроса. И только так.

Но не судите и не судимы будете. А экипажи эскадренного миноносца «Безбоязненный», сторожевого корабля «Бдительный» и океанографического исследовательского судна «Николай Зубов» и в эти годы продолжали нести свою нелегкую флотскую службу.